через полминуты пришёл в себя, то во взоре промелькнул гнев.
Друид решительно поднялся, и твёрдо уткнул посох в пол. Ансгар зажмурился и мысленно воззвал к силам природы. В конце концов, он был посреди леса. И хоть он путал даже друида, в остальном с готовностью откликнулся на его призыв.
Под ногами Сокрушителей показались корни, которые либо острыми концами кололи стопы, либо норовили обвиться вокруг ног. Кусты и мелкие деревья обратились в древесных монстров с лапами-ветвями, и набросились на восставших мертвецов. Всё это быстро переломило ход сражения, теперь уже Сокрушителям пришлось отступать под натиском Спасателей.
Грайя и Брук в очередной раз скрестили молот и секиру. Противники сошлись вплотную, стараясь в клинче сбить друг друга с ног. Они почти сталкивались лбами. Варвар заорал во всё горло, и орчиха ответила не менее яростным рыком. Вот только вместе с ним выплеснулся поток слюней, который залетел как в широко открытый рот Брука, так и залил всё лицо.
Сбитый с толку влажной атакой, варвар отпрыгнул, но краем секирой зацепился за меховой лифчик, что и так за время боя получил повреждения. Но теперь лезвие рассекло последние ремни, и верхняя одежда слетела, вывалив объёмные зелёные груди.
Грайя не обратила внимания на такую мелочь, и наверняка контратаковала бы, но с разных сторон подоспели ожившие кусты. Пришлось самой отступать, чем незамедлительно воспользовался Брук. Он подловил орчиху, когда она была в неустойчивом положении, и нанёс несильный, но быстрый выпад секирой. Грайя отбила его, однако потеряла равновесие. Тяжело упав на спину, орчиха выронила молот. А вот поднять уже не успела — древесные твари наседали.
Грайе пришлось откатиться дальше и, поднимаясь, уклоняться как от секиры, так и от ветвей-лап, которые сорвали последние остатки меховой одежды. Лихорадочно пятясь и спотыкаясь, орчиха врезалась в каменный пьедестал. И, подняв голову, узрела над собой парящий Молот Святости.
Брук кинулся вперёд, замахнувшись секирой. Но когда он обрушил её вниз, то оставил только зарубку на пьедестале. Грайя уже стояла в стороне и двумя руками держала зачарованное оружие. В её ладонях оно засияло мягким приглушённым светом. Голая орчиха повертела Молот, испытывая его баланс.
А потом одним махом разнесла им вдребезги пару древесных чудищ. Видимо, чудо-оружие не только сокрушало, но и развеивало чары. Потому что после этого рассыпались трухой все прочие древесные твари Ансгара. Многообещающе посмотрев на Брука, Грайя пошла в атаку с новым рвением.
В первые секунды казалось, что очередной раунд их противостояния ничем не отличается от предыдущих. Брук всё также уклонялся, всё также блокировал удары секирой, всё также атаковал сам. Но во время очередного столкновения с молотом оружие варвара, выкованное дворфскими кузнецами и зачарованное в мастерской мага, разлетелось на множество осколков. В руках Брука осталась только бесполезная рукоять.
Выручая варвара, Лабдорис запустила молнию в орчиху. Но заклятье не причинило ей никакого ущерба, Грайя и бровью не повела. Похоже, Молот защищал владельца от враждебного колдовства.
Оскалив острые клыки, орчиха накинулась на Брука и не сдерживалась — разила насмерть. Безоружному варвару ничего не оставалось, кроме как уклоняться. А в короткие паузы между ударами он пытался сообразить, каким ещё образом совладать со свирепой воительницей.
Однако пристально следя за её движениями, чтобы вовремя предугадывать направление атак, варвар невольно обратил внимание на то, как при рывках бешено болтаются её груди, со звонкими шлепками ударяясь друг об друга или выпуклые бицепсы. Как в моменты наивысшего напряжения очерчиваются жилы на могучих плечах. Как сокращаются кубики пресса, походящие на кирпичную кладку и видом, и твёрдостью. Как капельки пота блестят и стекают по бёдрам, увитым толстыми пучками мышц. И как на зелёной коже чернеет мохнатый лобок.
Даже перед лицом смертельной опасности варвар не мог не отметить насколько это завораживающе красиво. Пожалуй, даже возбуждающе… Настолько возбуждающе, что член так некстати напрягся. И вместе со своим пробуждением будто послал в голову варвара отчаянную задумку.
Он поднырнул под удар Молотом, но теперь устремился не назад или вбок, а прямо на Грайю. Разорвав дистанцию, Брук потным скользким лицом нырнул промеж зелёных сисек, и со всей мочи обхватил талию орчихи.
— Ах ты! — рыкнула Грайя.
С такого близкого расстояния она не могла атаковать Молотом, но всё же орчиха была сильнее варвара, и лишь вопрос времени, когда она или вырвется, или сама повалит его.
Вот только Брук не пытался отобрать оружие или бросить противницу на пол. Одной рукой варвар продолжал крепко держать её за талию, а другой вцепился в бедро так, что Грайе было сложно отодвинуться. При этом головой Брук всё плотнее вжимался в грудь, используя её как дополнительную опору.
— Какого⁈ — выпалила рослая орчиха, когда варвар выпятил таз, и она почувствовала на ляжке головку твёрдого члена.
Ярость на её лице обернулась изумлением, как только Грайя ощутила, как варвар резким толчком ухитрился вставить в неё стоящий колом пенис — такой точности позавидовал бы и Сидмон, слывший превосходным лучником. Воспользовавшись замешательством орчихи, Брук успел ещё несколько раз дёрнуться, направляя член глубже.
Она опомнилась и попробовала отстраниться, но варвар умело двигался в такт словно борец, поймавший соперника в захват, или даже как танцор, мастерский удерживающий дистанцию в парной и бойкой пляске с партнёршей. И при каждом удобном случае Брук толкал таз вперёд, не позволяя члену вывалиться.
Тогда Грайя оставила попытки оттолкнуть Брука, и вместо этого приподняла его голову кистью. А затем чуть отклонилась, и саданула лбом по лицу варвара. Он стоически выдержал удар, ни на секунду не замедляя ритм своей нижней атаки. Отбрось Грайя Молот, она смогла бы беспрепятственно колотить Брука кулаками. Но орчиха не хотела терять чудо-оружие, пускай и бесполезное с такого расстояния, а потому повторила удар головой. А затем ещё раз. И ещё.
Лицо распухло, лоб посинел, однако Брук держался, продолжая всё с тем же упорством проталкивать член в Грайю. Над их головами мелькали молнии Лабдорис или зелёные всполохи от заклятий некроманта; пролетали стрелы Сидмона или арбалетные болты дворфа. Но пара не замедлялась, целиком поглощённая одновременно борьбой и совокуплением.
На физиономии Брука не осталось живого места, когда
